Мир, стоящий на Судe и милости

На человеческом уровне справедливость и милосердие не противостоят друг другу. Справедливый человек не обязан быть жестоким, так же как милосердный не обязан нарушать правду ради сочувствия. Эти качества не исключают, а дополняют друг друга.

Обычный пример: отец, который любит своих детей и в то же время требует от них ответственности. Он может наказывать, когда нужно, но делает это не из злости. Его строгость — часть заботы. Он хочет, чтобы ребёнок вырос честным и сильным. В таком подходе наказание не отменяет милосердия, а является его формой: человек учится различать добро и зло и нести последствия своих поступков.

Талмуд приводит пример из суда царя Давида. На разбирательство приходили бедняк и богач. Прав был богатый, и сумма иска для него была несущественной, а для бедного — тяжёлой. Давид не менял закон из жалости. Он выносил решение по справедливости, как того требует Тора: «Не благоприятствуй бедному в тяжбе его». Но после суда он отдавал бедняку из собственных средств сумму, которую тот должен был уплатить. Так он сохранял и правду, и милосердие — каждое на своём месте.

В традиции говорится, что Всевышний судит по истине и наказывает, когда это необходимо. Но в самой природе мира мы видим не только справедливость, но и бережность. Даже то, что воспринимается как наказание, приносит человеку пользу — сразу или спустя время. Оно может раскрыть то, что нужно исправить, дать шанс измениться, вернуть внутреннее равновесие.
Еврейские учителя объясняют это так (Раши к началу книги Берешит): мир не мог бы существовать, если бы был построен только на принципе Суда. Поэтому к Суду была добавлена мера милосердия. Из этого ясно, что эти две силы не конкурируют. Они создают устойчивость — как два основания, на которых держится мир.